Дорогие коллеги! К сожалению, я очень редко (за неимением времени) публикую маленькие заметки. Делаю это исключительно из желания поделиться с вами тем, что в данный момент мне кажется важным. При этом использую «вольный» стиль изложения, который, как мне кажется, в данном случае более уместен, чем сугубо научный. Ведь цель моих миниатюр не поучения, а просто разговор на важные темы. Одна из моих давних друзей-коллег упрекнула меня, что я пишу миниатюры, которые и предлагаю вашему вниманию, для родителей, а не для коллег и поэтому мои тексты не научны. Нет, нет, я в первую очередь, я обращаюсь к коллегам. Надо же иногда и так пообщаться между собой, без официоза. Другая аудитория (родители и просто заинтересованные лица) - постольку-поскольку. Что касается научности-ненаучности, то в меру своего понимания стараюсь, чтобы в них отражались мои научные представления. Согласна, присутствует фрагментарность в изложении того или иного феномена, но это для того, чтобы «высветить» именно его. В пример приведу одну маленькую выдержку из некого текста.

«Все бесконечное разнообразие внешних проявлений мозговой деятельности сводится окончательно к одному лишь явлению – мышечному движению. Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге – везде окончательным фактом является мышечное движение. Чтобы помочь читателю поскорее помириться с этой мыслью, я ему напомню рамку, созданную умом народов и в которую укладываются все вообще проявления Мозговой деятельности, рамка эта – слово и дело. Под делом Народный ум разумеет, без сомнения, всякую внешнюю механическую деятельность человека, которая возможна лишь при посредстве мышц. А под словом уже вы, вследствие вашего развития, должны разуметь, любезный читатель, известное сочетание звуков, которые произведены в гортани и полости рта при посредстве опять тех же мышечных движений».

Где здесь строгий научный стиль и отсутствие вольностей в изложении сложнейшего радикального механизма видов нервно-психической деятельности? И где охват всей проблемы целиком? А ведь это выдержка из основного научного труда Ивана Михайловича Сеченова «Рефлексы головного мозга», написанной в 1866 году «Рефлексы» были изданы в виде отдельной книги и перизданной в электронном варианте ©ООО «Издательство АСТ», 2014 Теперь – еще она цитата. Внимание!

«Сегодня специалисты в области нейронаук изучают мозг человека так: залезают в него, регистрируют его сигналы, стимулируют, анализируют и сравнивают с мозгом других животных. Подобным образом раскрываются некоторые тайны мозга и строятся новые гипотезы. Однако нам не стоит зазнаваться. Еще в V веке до н.э. Гиппократ, словно он был современным нейробиологом, писал о том, что не из иного места, а именно из мозга возникают в нас удовольствия, радости, смех и шутки. Оттуда же происходят печаль, тоска, скорбь и плач. И именно этой частью мы мыслим и разумеем, видим, слышим, распознаем постыдное и честное, худое и доброе…. От этой же части нашего тела мы безумствуем и сумасшествуем, и являются нам страхи и ужасы».

Как вам такая подача мысли? Ею воспользовался в одной из гиффордских лекций замечательный американский нейробиолога Майкл Газзанига (Michael S. Gazzaniga; род. 12 декабря 1939, Лос-Анджелес, Калифорния). И обращается он не только к широкой публике, но и специалистам.

Газзанига является одним из ведущих исследователей в области когнитивной нейронауки, занимается исследованиями нейронных основ сознания. Член Национальной академии наук США (2011) и Национальной медицинской академии США (2005). В соавторстве с лауреатом нобелевской премии Р. Сперри Газзанига проводил первые исследования по изучению синдрома «расщеплённого мозга» у пациентов с перерезанным мозолистым телом.

Гиффордские лекции — ежегодная серия лекций, основанная в 1887 году и получившая свое название в честь судьи, лорда А. Гиффорда. Они читаются в старейших университетах уже более 125 лет. Эти лекции по-прежнему остаются значимым событием в академическом мире, но привлекают к себе и более широкую публику.

Нет, нет, строгие блюстители научности, я выбрала жанр научных миниатюр – дивертисментов. Остаюсь при своем мнении, что такой стиль бесед с аколлегами правомерен и буду продолжать в том же духе.

С любовью к нашей науке и коллегам